«Логика желания такова: «Я сделаю это, хотя знаю, что делать этого нельзя». В отличие от желания влечение не интересуется ни запретом, ни преступлением закона. Логика влечения такова: «Я не хочу делать это и все же делаю».
<…>
Желание поддерживается фантастическим сценарием, маскирующим наслаждение влечения. Желание захвачено принципом удовольствия, в то время как влечение неподвластно этому принципу. Парадоксально, но субъект всегда счастлив на уровне влечения; и хотя в действительности он может ужасно страдать от сильнейшего давления влечения, может пытаться избегать его, страдание это приносит ему мучительное удовлетворение».

Рената Салецл

«Наслаждайся!» — требует Сверх-Я, и человек снова застывает в шаге от пропасти. Jouissance — это не то, что субъект хочет, а то, от чего он страдает, но не может отказаться.

Зачем же человек повторяет то, чего не хочет?

Один из ответов — чтобы не встретиться с пустотой. Чтобы сохранить знакомую боль, которая даёт ложное чувство «я есть». Повторяет потому, что страх перед неизвестностью сильнее страха перед болью.

Саморазрушение — это не случайность, не когнитивная ошибка и не слабоволие, а попытка стабилизировать иллюзию собственного существования.

Субъект маскирует jouissance под благородные цели — любовь, творчество, борьба за справедливость — и строит мосты через бездну. Но каждый мост ведёт к новому обрыву. Так выстраивается дорога, которая петляет вокруг пустоты, продлевая путь к смерти.

Jouissance мучительно — но без него не родится ни один вопрос, ни одна попытка вырваться.  

Мы не выберемся из лабиринта, но пока кружим — пишем свою историю. И когда субъект говорит: «я не могу остановиться», за этим слышится: «но я всё ещё хочу хотеть». И этого достаточно, чтобы следующий шаг не стал последним.